Победы русской армии и улучшение положения Молдовы в системе Оттоманской империи

В конце 1769 года в Санкт-Петербург из Молдавии и Валахии прибыла представительная делегация, которая от имени всего населения княжеств обратилась к русскому правительству с очередной просьбой о принятии Молдавии и Валахии в состав России. Делегаты изложили проекты устройства княжеств в составе империи. Но тогда, речь шла в основном о привилегиях бояр, о правах выходцев из княжеств, поступивших в русскую службу. 16 сентября 1770 года вопрос о судьбе Дунайских княжеств обсуждался на заседании Государственного совета. Были рассмотрены два варианта решения.

Согласно первому, минимальному, варианту, перед Портой выдвигалось требование о временном — до тех пор, пока не будет покрыта сумма военных убытков в объеме 25 млн рублей, — пребывании княжеств под протекторатом России.

Второй, максимальный, вариант предполагал готовность России совсем отказаться от компенсации убытков, понесенных в войне, «если Молдавия и Валахия оставлены будут в независимости и Дунай будет поставлен границею».

Объективно такие планы соответствовали интересам населения Молдовы, так как их осуществление привело бы выходу княжеств из-под опеки султанской Турции. Однако на этом позитивном пути стояли интересы  крупнейших европейских держав, опасавшиеся дальнейшего укрепления позиций Петербурга на Балканах и выступавших за сохранение целостности Османской империи.

В связи с этим  Государственный совет Российской Империи  в 1771 году принял решение о возвращении  Дунайских княжеств Турции, но при выполнении ею определенных условий. Перед членами Совета был зачитан текст обращения Екатерины II к европейским государствам, в котором говорилось, что Россия изъявляет «готовность отступить из уважения к ним от требования независимости Молдавии, Валахии». Таким образом, мы можем определенно отметить двурушническую позицию европейских «партнеров» России по отношению к судьбе Молдавского княжества.

Сам же народ Молдовы в ту пору воспринимал Россию как единственно возможного союзника. В составе русской армии формировались особые части из молдаван-волонтеров. К началу 1770 г. их насчитывалось 6300 человек,  а в 1774 г. уже около 12 000. Кроме того, большое количество молдаван сражались в составе волонтерских групп, не числившихся в русской армии. Молдавские добровольцы участвовали во всех крупных сражениях. Кроме того, русская армия постоянно получала ценную информацию о турецких силах от добровольцев-лазутчиков из местных жителей. Во многом, благодаря совместным слаженным действиям и стала возможной оглушительная победа над турками в битве на реке Кагул.

Сражение при Кагуле — одна из ключевых битв русско-турецкой войны 1768—1774, состоявшаяся 21 июля (1 августа) 1770 года на реке Кагул, на юге современной Молдовы. В ней,  объединенная  русско-молдавская армия, насчитывавшая не более 32 тысяч человек при 118 орудиях, нанесла поражение лучшим турецким частям, превышающим по ее по численности  в пять раз.

Потери турок были велики: только на поле перед ретраншаментом и в лагере было собрано 3 000 убитых. На пути отступления на расстоянии до семи вёрст лежали груды тел. По «умеренному счёту» турки потеряли до 20 000 человек. Российские потери составили: убитыми 353 человека, без вести пропавшими 11, ранеными 550 человек.

     Это и было одной из особенностей  русско-турецкой войны 1768—1774 гг. - количественное превосходство турок в силах перед русскими войсками, главным образом в лёгкой, иррегулярного типа,  кавалерии. Поэтому, зачастую основной формой боевого порядка русских войск было каре — четырёхугольное построение, при котором пехота могла вести боевые действия даже при полном окружении и отражать атаки конницы. Другой особенностью конфликта были слаженные и эффективные действия русской артиллерии, которая своим огнём успешно подавляла турецкие батареи и во многом сводила на нет численное превосходство султанских войск перед русскими воинскими частями. В результате разгрома турецкой армии русские трофеи составили:  сто сорок пушек на лафетах со всеми принадлежностями, весь турецкий багаж, обозы и лагеря.

     В донесении о победе, отправленном с бригадиром Озеровым, 1-й гренадерский полк которого решил победу, Румянцев написал: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее дело уподобить делам древних Римлян, коим ваше величество мне велели подражать: не так ли армия вашего императорского величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».

     Успех Румянцева вызвал восхищение современников. Екатерина II в своём рескрипте отметила: «Одно ваше слово «стой!» проложило путь новой славе, ибо по сие время едва ли слыхано было, чтоб в каком-либо народе, теми же людьми и на том же месте вновь

формировался разорванный однажды каре, в виду неприятеля, и чтоб ещё в тот же час, идучи вперед, имел он участие в победе».

Не менее лестно было и письмо короля Фридриха Великого к Румянцеву с поздравлением.

  Историки справедливо называли эту битву «великолепной» по исполнению и одной из самых «малочисленных по потерям человеческим русской армии» и «одной из самых значимых», обеспечивших Молдове независимость от турецкого ига.    В память о сражении была отчеканена медаль «За победу при Кагуле». Ею было награждено более 18 тысяч солдат и унтер- офицеров.

   Царском Селе по проекту архитектора Антонио Ринальди в 1771 году был возведён Кагульский обелиск. В честь битвы, в декабре 1835 года, был назван город Кахул. В городе Вулканешты в 1849 году был построен Памятник Кагульской битвы.

(продолжение следует...)