Жизнь и смерть Чапаева (ФОТО)

9 февраля 1887 г. В деревне Будайка, Чебоксcарской волости, Чебоксcарского уезда, Казанской губернии, Российской империи, в семье крестьянина Ивана Степановича Гаврилова родился Василий Иванович Чапаев.

Чапаевым (а точнее, Чепаевым) Василий Иванович стал почти случайно. Его отец, Иван Степанович, носил фамилию Гаврилов, хотя односельчане чаще звали его Чепаевым, то есть «сыном Чепая». Прозвище это получил дед будущего комдива, сплавщик, частенько покрикивавший работавшим на сплаве: «Чепай, чепай!», что означало «цепляй, подхватывай». Прозвище Чепай впервые попало в бумаги в 1867 году, когда дед Степан оформлял поручительство. Второй раз фамилия Чепаев зафиксирована в метрике Андрея Ивановича — старшего брата будущего легендарного красного командира, а в 1887 году под такой же фамилией был записан и новорожденный Василий Иванович. Командир 1-й Николаевской дивизии Сергей Захаров и командир 2-й Николаевской дивизии Василий Чапаев, начало октября 1918 года.

 Семья Василия Ивановича много и тяжело трудилась, чтобы заработать на пропитание. Через некоторое время, в поисках лучшей жизни, семья переехала в село Балаково Николаевского уезда Самарской губернии. Василия определили в местную церковно-приходскую школу, меценатом которой был его зажиточный двоюродный брат. А так как в семье Чапаевых уже были священники, в будущем он должен был стать священником.

Осенью 1908 года Василий был призван на службу в армию и направлен в Киев. Но уже весной следующего года, по неизвестным причинам, Чапаева уволили из армии в запас и перевели в ратники ополчения первого разряда. По официальной версии, по болезни. До Первой Мировой войны в кадровой армии не служил.

В 1909 году Иван Васильевич женился на дочери священника Пелагее Метлиной, он успел до ухода на фронт Первой Мировой войны трижды стать отцом: дома остались сыновья Александр и Аркадий и дочь Клавдия.

C 1912 по 1914 год Чапаев с семьёй жил в городе Мелекесс (ныне Димитровград Ульяновской области). С началом войны, 20 сентября 1914 года, Чапаев был призван на военную службу и направлен в 159-й запасной пехотный полк в город Аткарск. Чапаев к моменту призыва в действующую армию в 1914 году уже имел достаточный опыт новобранца. Молодой солдат явно выделялся на фоне совсем неопытных товарищей и потому был направлен в полковую школу, готовившую унтер-офицеров. Получив по окончании учебы звание младшего унтера, Василий Чапаев начал службу в 326-м Белгорайском пехотном полку 82-й пехотной дивизии 9-й армии и быстро продвинулся по службе. Всего за полгода он стал старшим унтер-офицером и обладателем Георгиевской медали, и Георгиевского креста IV степени, за проявленные в бою храбрость и смекалку. «Егория» III степени Василий Иванович получил зимой 1915-16 годов, а летом дослужился до фельдфебеля и получил последний, третий Георгиевский крест II степени за проявленное в бою мужество. Старший унтер-офицер Василий Чапаев, награжденный Георгиевскими крестами VI и III степени и Георгиевской медалью.

  В августе Чапаев получил тяжелое ранение в ногу, которое сказывалось до последних дней, и попал сначала в госпиталь, а потом оказался в запасных полках. На фронт он уже не вернулся, хотя и вступил по собственному почину в формирующуюся ударную команду.

  Жена Чапаева, не дождалась воевавшего мужа, бежала из дома с железнодорожным кондуктором (хотя позднее поддерживала отношения с детьми и даже пыталась заслужить прощение семьи мужа).

Так и не разведясь с первой супругой, Василий Чапаев неожиданно для себя завел вторую, и тоже Пелагею — вдову погибшего фронтового товарища Петра Камешкерцева. Будущий комдив приехал к нему домой, чтобы забрать детей, о которых обещал другу заботиться, но вместе с детьми поехала и их мать. Семейная жизнь и во второй раз оказалась неудачной, и тоже из-за неверности жены, так что в итоге Чапаев махнул на все рукой и сам перестал хранить верность, заводя романы на стороне.

В феврале 1917 года совершилась революция, Русская императорская армия  начала разваливаться, и сохранить дисциплину в своем подразделении Чапаеву удалось только за счет большого опыта и авторитета Георгиевского кавалера. Пометавшись между разными политическими течениями (он успел попробовать себя и в роли кадета, и в роли анархиста, но в конце концов стал большевиком, хотя и подчеркивал, что он «за них, но против коммунистов»).

С «иконостасом» на груди, в сапогах со шпорами и с шашкой на боку, летом 1917 года он заявился в уездный комитет большевиков в городе Николаевске. Это вызвало немалый переполох среди местных коммунистов, они считали, что Чапаев принадлежит к черносотенцам и пришел отстаивать свои взгляды. На самом деле в условиях бурных перемен в стране Василий Чапаев просто искал себя, пытаясь понять, какие политические взгляды и течения отвечали бы его собственным взглядам. И, в конце концов, решил стать коммунистом. Большевики пошли навстречу Чапаеву, посчитав, что иметь на службе в запасном полку своего человека, чья храбрость не вызывала сомнений, пойдет только на пользу. И они не ошиблись. После Октябрьского переворота фельдфебель Чапаев был выбран командиром 138-го запасного полка, на основе которого в начале 1918 года начал формироваться 1-й Николаевский полк будущей Красной Армии. 24 января 1918 года Чапаева назначили уездным комиссаром по военным В это время ему было 30 лет. Но, не смотря на высокие должности, голова у Чапаев не закружилась от успехов, он успешно справлялся со своими обязанностями.

  Вскоре после назначения Чапаев с отрядом из 400 красногвардейцев направился к селу Большая Глушица на границе с землями уральских казаков. Там эсеры при поддержке офицеров и представителей местной интеллигенции разогнали местный Совет, арестовав часть его членов. Отряд Чапаева атаковал село с четырёх сторон и после боя занял село, освободив из-под ареста членов местного Совета. Мятежи против Советов вспыхивали один за одним, и Чапаев был вынужден метаться от одного села к другому для их подавления. 9 февраля в Балаково, где жила семья Чапаева, в ходе вспыхнувшего мятежа был убит Григорий Чапаев, младший брат Василия. 10 февраля эта новость пришла в Николаевск, одновременно с известием о разгроме красногвардейского отряда в селе Берёзове. Отряд Чапаева 11 февраля подавил восстание в Берёзове, 13 февраля атаковал с двух сторон Балаково и выбил из него участников мятежа. В конце февраля ещё одно антисоветское восстание вспыхнуло в селе Липовка, которое вскоре охватило всю Липовскую волость. Николаевский Совет направил Чапаева на подавление восстания, передав ему всю власть в мятежной волости. На подавление восстания ушло 10 дней.

Из Николаевских полков была организована бригада, командиром которой назначен Василий Чапаев. В бригаду вошли около 3 000 человек, 65 пулемётов, 8 орудий, один бронеавтомобиль. Из-за последствий ранения на германском фронте, Чапаев не мог ездить верхом и был вынужден постоянно заботиться о пополнении автомобильного парка для возможности оперативного управления войсками. 21 июня Николаевская бригада вновь направилась вдоль линии железной дороги Саратов—Уральск: перед Чапаевым поставлена задача отбить станцию Семиглавый Мар. В ходе ожесточённых боёв с казаками вдоль железной дороги Чапаев продвинулся вплоть до станции Шипово, почти дошли до Уральска. У Чапаева не было продовольствия, снарядов и патронов, тогда как белоказаки были отлично обеспечены всем необходимым, а большое количество конницы давало им огромное преимущество в подвижности. В итоге 6 августа Чапаев отошел обратно к ст. Алтата, а затем ещё дальше – до станции Озинки. Ситуацию осложняла дезорганизация командования фронта из-за мятежа командующего Муравьёва.

8 июля Самара была захвачена чехословацкими мятежниками. В августе оттуда на город Пугачев двинулся трехтысячный отряд чехо-словаков под командой капитана Чечика. Заняв Пугачев, этот отряд смог бы ударить в тыл 22-й стрелковой дивизии. В то же время вдоль левого берега Волги на Балаково двигалась белогвардейская армия самарского «Комитета членов Учредительного собрания». 22-й дивизии грозило окружение.

К 19 августа, когда чехи подошли почти непосредственно к Пугачеву, Чапаев сосредоточил свои силы западнее и юго-восточнее Пугачева, расположив их на широком фронте в готовности охватить город с нескольких сторон. 20 августа чехи вступили в город. Местная буржуазия ликовала; началась жестокая расправа со всеми подозреваемыми в сочувствии советской власти. Но только лишь один день пробыли чехи в Пугачеве.

Уже к концу дня 20 августа 1-й пугачевский полк перехватил большак Пугачев, Самара, отрезав врагу пути отхода на север. Туда же после непрерывного 70-километрового марша от Карловки через Гусиху вышел и полк имени Степана Разина; таким образом, чешскому тылу угрожали два полка. В то же время к д. Красной Речке вышел 4-й Николаевский полк, отрезав чехам путь на запад.

  Чапаев упредил чехов и сам нанес им неожиданный мощный удар. Вечером 20 августа бригада Чапаева неожиданно с нескольких сторон атаковали город, застав ничего не подозревавших чехов врасплох. Поднялась паника; чехи бежали в разных направлениях, бросая оружие и обозы. Одна чешская колонна, численностью около 500 человек, отступила на север. Но на дороге была оставлена засада – батальон Разинского полка. Командир батальона, переодевшись офицером, задержал колонну на дороге и сообщил Чапаеву о месте ее нахождения. Окруженная разницами, колонна была атакована с расстояния 100 — 200 шагов и уничтожена. Город был освобожден, чехословацкий отряд рассеян. Бригаде досталось 10 пулеметов, более 300 подвод с имуществом и много другого добра.

Чапаев отлично воспринял и постиг маневренный характер гражданской войны. Его части привыкли драться, не имея соседей и во всяком случае не оглядываясь на них. Он широко применял маневр обхода и особенно охвата, нередко отступал частью сил перед неприятелем для того, чтобы ударить по нему главными силами с флангов. Излюбленный его боевой порядок — знаменитый чапаевский «глаголь» — обычно строился так, чтобы иметь на одном из флангов сильную ударную группу, вступающую в бой в решающий момент.

Активностью, смелостью замысла пронизаны все решения и действия Чапаева. Он преимущественно наступал, редко оборонялся и почти никогда не отступал. Чапаев был беззаветно храбр, но далеко не безрассуден. И, не жалея своей жизни тогда, когда это было нужно в интересах победы, он был осторожен и хладнокровен в минуты опасности. Чапаев умел держать отличную связь со своим штабом, отнюдь не пренебрегая технической стороной управления войсками. Приказы т. Чапаева, хоть и написаны зачастую не по всем правилам штабного искусства, всегда кратки, понятны и действенны. Он придавал большое значение разведке и умел ценить добытые ею данные. Когда 18 апреля 1919 г. чапаевская разведка захватила важнейшие документы — два оперативных приказа 7-й Уральской дивизий белых, раскрывавшие группировку и намерения врага, В. И. Чапаев немедленно и лично передал их по прямому проводу М. В. Фрунзе. Сведения, добытые Чапаевым, сыграли решающую роль в окончательной выработке плана контрудара товарища Фрунзе.

Командование Восточного фронта поставило задачу преобразовать бригаду Николаевских полков в дивизию из пяти пехотных и одного кавалерийского полков. В начале августа, после дополнительной мобилизации в Николаевске и Балаково, Чапаев сообщил о выполнении поставленной задачи. Неожиданно для него и комсостава дивизии, командиром новой дивизии был назначен военком Балаковского уезда С. П. Захаров. Чапаев подчинился приказу, приняв командование 1-й бригадой дивизии. 6 сентября 1918 года Чапаев назначен Врид командира Николаевской дивизии вместо временно выбывшего Захарова.

20 сентября в расположение дивизии прибыл поезд председателя Реввоенсовета Троцкого. В ходе совещания было принято решение о создании второй Николаевской дивизии, командование которой было поручено Чапаеву. Перед Чапаевым была поставлена задача противостоять уральским казакам, чтобы предупредить возможный их удар во фланг наступавшим войскам Восточного фронта. На формирование новой дивизии были отданы родные Чапаеву 1-й и 2-й Николаевские полки, получившие имена Разина и Пугачёва. Сам Чапаев получил от Троцкого в качестве награды золотые часы и именное оружие – револьвер наган.

В середине ноября 1918 года Чапаев обратился с рапортом, в котором содержалась просьба о зачислении его слушателем в академию Генерального штаба РККА, к председателю Реввоенсовета Льву Троцкому. Рапорт был немедленно удовлетворен, Красной Армии требовались образованные командиры. В конце ноября 1918 года Василия Ивановича направляют на обучение в Академию Генерального штаба. Уже к середине января 1919 года комдиву стало понятно, что с неполной церковно-приходской школой за спиной ему трудно справиться с программой, рассчитанной как минимум на среднее образование. Однако не в тяготах учебы было дело: с нею Чапаев мог справиться, призвав на помощь выдающуюся усидчивость и подкрепив его стремлением к успеху. Но именно последнего и не хватило бывшему фельдфебелю. Волей-неволей он, с его не всегда грамотным русским языком и характерным говором, стал мишенью для насмешек не только некоторых преподавателей академии, но и товарищей по академической скамье, а этого Чапаев вынести уже не смог.

Преподаватель истории войн и военного искусства Василий Новицкий вспоминал позднее:

«Многие склонны были считать, что Чапаев не любил науки и пренебрежительно относился к учению, что он склонен был действовать исключительно по наитию. Это глубоко неверно. Чапаев, как редко кто, отличался необычайной усидчивостью и упорством в деле того, что от него потребуется».

Тем не менее, уже 24 декабря Чапаев написал в штаб 4-й армии письмо с просьбой отозвать его из академии. Член РВС армии Г. Д. Линдов категорически отказал Чапаеву, но он в итоге покинул академию самовольно. Точный срок нахождения Чапаева в Москве неизвестен, уже в начале января 1919 года

Чапаев уехал из Москвы. Бросив академию, он месяц провел на родине, стараясь уладить домашние дела.

«В конце февраля 1919 года дежурный доложил командующему 4-й армии М.В. Фрунзе о прибытии Чапаева. Михаил Васильевич предполагал, что он Михаил Васильевич предполагал, что он увидит партизана с разухабистыми манерами. Однако в кабинет медленно и очень почтительно вошёл человек лет тридцати, среднего роста, худощавый, гладко выбритый. Одет Чапаев был не только опрятно, но и изысканно: великолепно сшитая шинель…, серая мерлушкавая папаха с золотым позументом, щегольские оленьи сапоги-бурки мехом наружу… Сел Чапаев очень деликатно, голос у него оказался тихий, а ответы очень почтительные»

Из воспоминаний Ф. Ф. Новицкого. До встречи у Фрунзе были большие сомнения по отношению к Чапаеву. Но познакомившись, он предложил Чапаеву возглавить отдельную Александрово-Гайскую бригаду. Возникшая симпатия была обоюдной, Чапаев также оказался впечатлён личным обаянием Фрунзе и проникся к нему безмерным уважением, о чём вспоминали позднее все его сослуживцы. Порученную Чапаеву бригаду переименовали в Александрово-Гайскую группу, придав ей несколько отдельных частей. Комиссаром формирования был назначен земляк Фрунзе из Иваново-Вознесенска Дмитрий Фурманов

В марте 1919 года части 5-й армии потерпели сокрушительное поражение от войск Верховного правителя России А. В. Колчака. Фронт был прорван, и войска Западной армии белых под командованием Ханжина и оренбургские казаки начали стремительное наступление к Волге. Ситуация для красных резко осложнилась с началом многочисленных мощных крестьянских восстаний у них в тылу. В результате восстания на территории Самарской губернии, получившего название Чапанной войны, крестьяне ненадолго захватили Ставрополь, в течение марта большевики потеряли контроль над территорией пяти уездов. 5 апреля войска Западной армии белых взяли Стерлитамак,

7 апреля вступили в Белебей, 10-го были в Бугульме, 15 апреля был захвачен Бугуруслан. Оренбург остался в руках красных, но был полностью блокирован. Потеря крупнейших зерносеющих регионов и угроза потери речного сообщения по Волге потребовала экстраординарных усилий со стороны Советской республики.

В результате разработанных планов Фрунзе был назначен в мае - июне 1919 года Туркестанской Армией и с марта 1919 года одновременно командующий Южной группой армий.

В этот период Фрунзе вновь доверил Чапаеву командование 25-й (бывшей 1-й Николаевской) дивизией, усиленной Иваново-Вознесенским и Интернациональным полками, а также четырьмя артиллерийскими дивизионами и приданым авиаотрядом. Итого дивизия насчитывала 8900 штыков, 882 сабли, 32 артиллерийских орудия и отдельный бронеотряд из трех броневиков, один из которых имел на вооружении артиллерийское орудие. По первоначальному плану дивизия должна была атаковать Западную армию во фланг со стороны Бузулука. По плану Фрунзе, именно дивизии Чапаева предстояло наступать непосредственно на Уфу, поэтому конфликт между командиром и комиссаром был совершенно не ко времени. 27 мая всем дивизиям группы было приказано выйти на исходные рубежи для наступления.  Из приказа начдива 25-й дивизии:

«Мы будем бить противника не как он хочет, а как мы хотим. Дружным одновременным ударом с запада столкнём белогвардейцев с железной дороги, для большего удобства топить последних в реке Белой и тем самым очистить себе путь к Уфе… Несмотря ни на какие трудности, ни на какую усталость, необходимо напрячь все усилия, чтобы прижать противника к реке Белая и на его плечах переброситься на правый берег ее».

К вечеру того же дня 9 июня части 25-й дивизии, развивая успех, вошли в Уфу. 25-я дивизия потеряла в ходе боёв за Уфу 2 тысячи человек убитыми. 10 июня в Уфу прибыл Фрунзе, отчитавший Чапаева за то, что тот, несмотря на ранение в голову, и после взятия города оставался в строю. Но Чапаев в свою очередь упрекнул Фрунзе, что тот также прибыл в город, несмотря на контузию. 

В связи с тем, что в фильмах, как советских, так и современных стрелковые части Красной армии наступают с винтовкой в руках, а кавалерия с шашками и карабинами, в лучшем случае пару пулеметов и одной, двух пушек приведу примеры боевого применения артиллерии  и авиации.

Для форсирования реки Белая артиллерия не располагала переправочными средствами. Все эти трудности надо было преодолеть как. общевойсковым начальникам, так и артиллерийским командирам. При выходе на реку каждой стрелковой бригаде было придано по артиллерийскому дивизиону. Стрелковые полки поддерживались отдельными артиллерийскими батареями и взводами. В местах намечавшихся переправ были созданы артиллерийские группы, которые стрельбой с западного берега реки Белая должны были обеспечить переправу войск через реку и поддержать их действия на восточном берегу. Наиболее сильные артиллерийские группы были созданы на участках 2-й и 24-й стрелковых дивизий, наносивших главный удар южнее Уфы, и 25-й стрелковой дивизии, нацеленной на Уфу с севера. 7 июня начались упорные бои на участке ударной группы войск. Советская артиллерия начала обстрел позиций, которые занимали колчаковские войска. Обстрелу подвергались артиллерийские батареи, наблюдательные пункты, проволочные заграждения, опорные пункты. Артиллерия вела огонь не только днем, но и ночью.

Значительно успешнее развивались события на участке 25-й стрелковой дивизии. В ночь с 6 на 7 июня 220-й Иваново-Вознесенский полк 25-й стрелковой дивизии переправился на восточный берег Белой и смело атаковал колчаковцев. Его атаку поддержала артиллерия с западного берега реки. Артиллерийским огнем противнику был нанесен большой урон. Колчаковские войска сначала отступили, а затем предприняли сильную контратаку, поддержанную 12 орудиями. 220-й полк оказался в очень тяжелом положении. Патроны были на исходе, артиллерии трудно было вести огонь с западного берега из-за опасности поражения своих войск. на восточный берег реки Белая переправилась легкая батарея, поддерживавшая 220-й стрелковый полк. Батареей командовал бывший прапорщик Н. Хребтов. Постепенно советская артиллерия переправлялась на восточный берег реки Белая и все сильнее громила неприятеля.

Артиллерийский огонь помог отразить известную «психическую атаку». Командир 74-й стрелковой бригады в своем донесении начдиву 25 писал: «Артиллерия наша сметает все на пути, и противник бежит из Уфы».

9 июня доблестные части Чапаевской дивизии при поддержке 31-й стрелковой дивизии овладели Уфой. Западной армии генерала Ханжина было нанесено решительное поражение. В этом большая заслуга была и нашей артиллерии.

К началу контрнаступления в состав Восточного фронта входило 18 авиационных отрядов, по пять – шесть самолетов в каждом. Но так как горючего не хватало, а материальная часть была сильно изношена, некоторые отряды боевых действий не вели.

При крайне ограниченных силах и средствах авиация Восточного фронта сумела оказать существенную помощь и поддержку наземным войскам.

8 июня, когда борьба за плацдарм достигла наибольшего напряжения, по распоряжению М. В. Фрунзе летчики 11, 30 и 39-го авиационных отрядов совершили групповой налет на скопления войск и артиллерийские позиции противника. В налете участвовало 11 самолетов. Бомбовыми ударами и пулеметным огнем удалось подавить артиллерию противника и внести смятение в ряды его пехоты. В этот день отдельные советские летчики совершили по нескольку боевых вылетов. Особенно отличился летчик А. И. Томашевский. Во время подготовки операции он при самых неблагоприятных метеорологических условиях и в разное время суток летал на разведку в расположение укрепившихся на другом берегу реки Белой частей колчаковцев и неизменно доставлял командованию ценные сведения. Во время форсирования реки и штурма Уфы А. И. Томашевский совершил много вылетов, сбрасывая бомбы и обстреливая противника из пулемета.

Начдив Чапаев и комбриг Кутяков были представлены Фрунзе к награждению орденами Красного Знамени. Реввоенсовет Республики при награждении Чапаева изменил формулировку — вместо награждения за взятие Уфы Чапаев был награждён за совокупность заслуг в течение 1918−1919 годов, включая участие в организации Николаевских дивизий, бои с уральскими казаками и чехословаками, бои за Бугуруслан и Белебей. Приказ Реввоенсовета Республики о награждении В. И. Чапаева орденом Красного Знамени был подписан 14 июля 1919 года.

В результате общего успеха красного Восточного фронта обстановка на этом направлении позволила командованию Красной армии затребовать перевода значительных сил на юг России и на защиту Петрограда. 25-й дивизии предстояла переброска на хорошо знакомый ей Уральский фронт, где казаки, воспользовавшиеся отвлечением внимания 4-й армии на события на северо-востоке, не только осадили Уральск, но и начали наступление на Николаевск-Пугачёв. Фрунзе и Каменев, вернувшийся на пост командующего Восточным фронтом, решили поручить Чапаеву командование Особой группой, призванной переломить ситуацию на фронте с уральскими казаками. Помимо 25-й дивизии в группу должна была войти вновь создаваемая Особая бригада из двух стрелковых и одного кавалерийского полков, а также двух артиллерийских дивизионов. Всего в распоряжении Чапаева теперь находились 11 стрелковых и два кавалерийских полка, 6 артдивизионов — в Первую мировую такое соединение могло быть названо корпусом, Чапаев находился на посту, соответствующему воинскому званию, как минимум, царскому генерал-лейтенанту.

  23 июня Фрунзе издал приказ о действиях 4-й армии и Особой группы Чапаева, в котором Чапаеву было приказано по завершению передислокации вверенных ему частей начать наступление на Уральск и соединиться с осаждённым гарнизоном города. 11 июля части начали наступление, стремясь соединиться с окружёнными в Уральске частями 22-й дивизии. К 12 часам дня войска Чапаева прорвались в Уральск и Фрунзе доложил Ленину о снятии осады города. Чапаев лично руководил наведением мостов через реки Чаган и Деркул для скорейшей переправы частей группы в город.

Фрунзе требовал от Чапаева развития успеха, недопущения организованного отхода казаков на юг и попытки организовать их окружение южнее Уральска, в районе Круглоозёрновской и Серебряковской станиц. Но чем глубже продвигались части Чапаева в земли Уральского войска, тем ожесточённее становилось сопротивление противника. Казаки продолжали тактику внезапных глубоких рейдов в тылы красных частей. Группа Чапаева вела боевые действия в условиях отсутствия сплошной линии фронта и больших разрывов между отдельными частями обеих сторон.

Наступление группы замедлилось. Чапаев добился от Фрунзе отмены приказа о лобовом наступлении от Уральска на Лбищенск, доказав, что предпочтительнее в условиях сопротивления казаков пытаться множественными манёврами отсекать и уничтожать их части по отдельности. Начдив предложил переправить одну из бригад группы на бухарский берег Урала, а двум другим бригадам совершить обходной манёвр на Лбищенск по степям правого берега. Фрунзе поддержал план Чапаева, из Самары в Уральск были направлены комендантские части, что позволило высвободить все силы 25-й дивизии для наступления. Задуманная операция по окружению казаков у Лбищенска началась в ночь на 5 августа. Сам Чапаев возглавил наступление вдоль Урала и к полудню первого дня занял хутор Янайский, к вечеру 6 августа была занята станица Бударинская. Несмотря на ожесточённое сопротивление казаков, задуманная Чапаевым операция завершилась успехом и 9 августа части 25-й дивизии вступили в Лбищенск.

О Лбищенске того времени в журнале боевых действий одного из полков сохранилась такая запись:

«Город Лбищенск — это не город, а простое село. Все постройки так же, как и на хуторах, низенькие, слепленные из глины, побеленные известью, крыши домов плоские. На стены положен плетень, насыпана земля, а сверху залита глиной. Дворы обнесены плетнями. Нет ни садиков, ни одного деревца. Мужчин совсем нет. В пустых домах и дворах валяется рухлядь — поломанная мебель, худые кадки, разные ящики, старые сани. От движения частей неимоверная пыль, в тридцати шагах ничего не видно и дышать нечем».

Дивизия Чапаева, оторвавшаяся от тылов и понёсшая большие потери, в начале сентября располагалась в районе Лбищенска, причём в самом Лбищенске располагались:

• штаб дивизии;
• отдел снабжения;
• трибунал;
• ревком и другие дивизионные учреждения общей численностью почти две тысячи человек.

Кроме того, в городе находилось около двух тысяч мобилизованных крестьян-обозников, не имевших никакого оружия. Охрану города осуществляла дивизионная школа в количестве 600 человек. Основные силы дивизии находились на расстоянии 40−70 км от города.

  Чапаев не ожидал от противника дерзкого рейда, казавшегося ему заведомо безнадежным.  Никто из соратников командира и подумать не мог, что всегда славившийся рационализмом неприятель отважится на подобную авантюру. Ошибку Чапаева можно объяснить лишь его неопытностью как командующего. Силы, значительно поредевшей дивизии были растянуты по фронту. Прояви Чапаев тактическую прозорливость, можно было избежать поражения.

Казаки, тщательно готовились к атаке на Лбищенск. Пользуясь обширными зазорами между подразделениями дивизии, белые беспрепятственно накапливали силы вблизи города. Дивизионная разведка их проглядела, конные разъезды, обычно охранявшие штаб, почему-то были сняты, а аэропланы чапаевской дивизии, ведшие воздушную разведку, оказались неисправны. Это наводит на мысль о предательстве, кого-то из штабных работников – бывших офицеров.

К концу февраля 1920 года Красная Армия очистила территорию Прикаспия от Белой армии. Среди пленных оказались военные специалисты из штаба 25 стрелковой дивизии, обмундированных в белогвардейскую форму

В ночь на 5 сентября 1919 года казачий отряд под командованием полковника Тимофея Сладкова незаметно подкрался к городу и окружил его. Казаки не только знали, что в Лбищенске находится ненавистный им Чапай, но и хорошо представляли расстановку сил красных. «Перед рассветом противник подошел к Лбищенску с трех сторон. С четвертой, восточной, протекает Урал. Телефонные и телеграфные линии связи с войсками и с Уральском были перерезаны. Некоторая часть местных казаков пробралась задворками в Лбищенск, чтобы стрелять с тыла, сеять панику и смерть, – По сигналу конница противника пошла в атаку». Книга «Чапаев. Очерк жизни, революционной и боевой деятельности».

Слабая оборона Лбищенска не смогла воспрепятствовать большей ее части быстро прорваться в станицу.

Застигнутые врасплох, чапаевцы зачастую не успевали добраться до оружия и падали, сраженные пулей или осколком ручной гранаты. Бой защитников принял неорганизованный характер. По всему Лбищенску шла беспорядочная стрельба. На улицах и во дворах защищались группами и в одиночку, в плен не сдавались, знали: будет мучительная смерть. Один за другим погибли почти все помощники начдива, а также начальник штаба Николай Новиков и комиссар Павел Батурин, летом сменивший Фурманова, с которым Чапаев не поладил. В результате налета на дом, где ночевал Чапаев, выполнить задачу по захвату Чапаева живым не удалось. Чапаев выскочил в окно, не смотря на ранение в руку, сумел убежать. Остановив красноармейцев, в панике отступавших к реке, Собрав вокруг себя отряд примерно в сто бойцов с пулеметом Чапаев смог организовать сопротивление. С высокого берега бойцов, словно в тире расстреливали казаки. Самые отважные красноармейцы бросились в Урал, пытаясь переплыть на противоположную, азиатскую сторону и уйти от преследования.

5 сентября 1919 года в бою с белыми казаками около Лбищенска на Южном Урале погиб командир красной стрелковой дивизии Василий Чапаев

Как окончил свои дни Чапаев, доподлинно не известно: это, в частности, признавал его сын Александр, о чем откровенно написал в книге «Василий Иванович Чапаев».

Попавших в плен красноармейцев ждала не лучшая участь. В руках казаков оказались документы штаба дивизии. По спискам они отобрали командный состав и коммунистов — почти 400 человек и расстреляли на берегу Урала. Из них спастись бегством удалось лишь единицам.

Сводный отряд полковника Сладкова потерял 118 человек (24 убитых и 94 раненых) офицеров, казаков и партизан. Наиболее тяжелой потерей стала гибель начальника штаба полковника Н.Н. Бородина. Спрятавшийся в стоге сена красноармеец охраны 30-го авиаотряда Волков выстрелом в спину убил его, проезжавшего со штабом по улице Лбищенска.

Начальник штаба Уральской армии белых полковник Моторнов так описывал итоги этой операции:

«Лбищенск взят 5 сентября с упорным боем, который длился 6 часов. В результате были уничтожены и взяты в плен: штаб 25-й дивизии, инструкторская школа, дивизионные учреждения. Захвачено четыре аэроплана, пять автомобилей и прочая военная добыча».

После смерти командира, 25-я дивизия получила наименование «Чапаевская».

Чапаев был выдающимся военачальником, таких как он, самородков, в Гражданскую войну было немало. Гражданская война стала звездным часом этих людей. Чапаева и многих других красных командиров, и прославившихся, и оставшихся безвестными, объединяло одно обстоятельство – они были царскими унтер-офицерами. Их выучили для армии одной страны, а служили они другой. Стойкость, смекалка, умение согреться дымом, побриться шилом и сварить кашу из топора – все это жило в русской армии и очень пригодилось при столкновении с Нацистской Германией. Великой войны, до которой не дожил убитый в Лбищенске комдив Чапаев.